Новогодний комплекс является продолжением зимне-святочного цикла праздников и обрядов. В Отрадненском районе он включал в себя щедрованье, в т. ч. миланки; хождение с Меланьей, гадания, посевание. А также сопутствующие действа: приглашение Мороза, возжигание костров, ряжение.

Часть обрядов и ритуалов новогоднего комплекса совершалась 13 января, накануне старого нового года, часть – 14 января.

Новогодний комплекс - продолжение зимних святок. В это время продолжали действовать ограничения, запреты на работу, особенно на некоторые её виды. Всё, что было связано с ткачеством (пряхи, ткацкие станы и т. п.) убирали в сараи, поднимали "на потолок". 

К Новому году, как и к Рождеству, старались пошить, купить обновы. 

В домах наводили чистоту. Жилище украшали вышитыми полотенцами: углы, окна. 

Общественной границей между старым и новым годом являлся ужин в ночь с 13-го на 14-е января. Новогодний стол был обильным и разнообразным. Его основу составляли мясные продукты и блюда. Резали кабана, индейку. Готовили пироги, пирожки, колбасы, окорока. Это дополняли разного рода соленья. 

В некоторых семьях сохранялась традиция приглашать на ужин (вечерю) Мороза, деда Мороза. Приглашал или глава семейства, или кто-либо из старших родственников (дедушка, бабушка): «Дед Мароз, иди к нам ужинать» или «Мороз, мороз, иди к нам ужинать». 

Зафиксированы и более сложные, диаложные формы. Глава семьи, просто сидя за столом или повернувшись к двери, говорил: «Мороз, Мороз, иди до нас вечерять!». Ему кто-нибудь из членов семьи отвечал из другой комнаты: «Не пайду!». Хозяин продолжал: «Ну, не хади, Мароз, ни на телятка, ни на ягнятка, ни на свиней, ни на азимаи. Ни в поле, ни в доме чтоб мы тибе не видели». Так повторялось трижды.

В некоторых  семьях для Мороза оставляли отдельный стул, а на стол ставили тарелку.

Предполагалось присутствие за праздничным столом умерших предков. По крайней мере под Рождество и Новый год не рекомендовалось убирать со стола  пищу («Радители придут до голого стола»).

К ритуалам встречи Нового года относилась и стрельба. Точнее разведение костров и стрельба («На варатАх палили агонь и стреляли»).

Зафиксирован лучай архаичной формы «стрельбы»: «брали каталку, заслонку (печную) и бабахкали». 

Что касается времени и места разведения костров, то сведения об этом несколько противоречивы даже в пределах одной и той же станицы. Одни информанты относили это к новогодней ночи (с 13-го на 14-е), другие к первому дню нового года, т.е. к 14 января. 

В большинстве случаев отмечали, что костры жгли в саду. В некоторых случаях оговаривали, что разводили огонь не только в саду, но и на улице, на воротах. Жгли святочный мусор, солому, которой застилали земляной пол жилища, «объедье» (объедки растительного корма) от худобы. 

Костры жгли «от вредителей», «червей», для обеспечения хорошего урожая, «от всякой нечисти». Иногда это дополнялось молитвой: «На Новый год агонь палили… Дымам прайдуть… Господи, благослови. Слава тибе, Господи! Выйди, сатана. Вселись Святой Дух!».

Встречаются и другие объяснения традиции возжигания костров на Новый год: «ради Василия», «Нада ж Деда пошмалить».

Одновременно с разведением костров в садах практиковалось ритуал «пугания» неплодоносивших деревьев. Известно было две его формы: индивидуальная и групповая (парная). 

В первом варианте участница брала топор, легонько постукивая им по стволу дерева, произносила угрозу:  «Будешь ражать - не буду рубать! Не будешь ражать — буду рубать!». 

В групповом варианте между участницами / участниками происходит следующий диалог: 

«- Срублю под корень!

- Не рубай, ана будит ражать.

- Срублю под корень!

- Не рубай, ана будит ражать.

- Срублю под корень!

- Не рубай, ана будит ражать».

В отдельных семьях практиковались и другие магические действа и представления.

Под Новый год кочергой «с сидала сгребали курей», чтобы не сидели долго, хорошо неслись. 

В новогоднюю ночь  с зажженной свечой поднимались «на потолок» (чердак). Делали это с целью увидеть домового. Если домовой был «лохматый», т. е. с большой и густой шерстью, это свидетельствовало о том, что семье в наступающем году предстоит жить в достатке, богатстве.

Временные границы, особенно смена года, традиционно считались наиболее подходящими для гаданий, которые и проводились в ночь с 13 на 14 января. Доминирующая тема - «женильная»: выйдет – не выйдет замуж,  женится — не женится в наступающем году; персонификация (образ) суженого; качества, профессия, материальное состояние жениха; направление (в какую сторону) замужества;  имя будущего мужа.

1. Ночью в хату заносили охапку дров. Считали. Чётное число –   замужество. Нечет,

 - сидеть в девках. 

2. Брали ведро с водой и выходили на перекресток. Кто подойдёт. Мужчина - «к сватам», женщина - «сидеть в девках».

3. «Каладезя» (колодцы) делали из палочек, спичек, «шабалки» (кукурузных кочерыжек), дров. Колодец замыкали. Ключ под подушку. Ждали, кто явится во сне напиться / напоить, будет просить ключ. Это и есть жених.

4. После ужина выходили и слушали, в какой стороне собака гавкает (направление замужества).

5. Под чужими окнами спрашивали или подслушивали имя.

6. Ночью в базу ловили и намечали овечку. Утром смотрели. Если овца попалась «кучерявая», жених богатый.

7. Ночью, в т.ч. с завязанными глазами, считали столбцы / колья в плетне: прямой — кривой, в коре – «голый»  (о физическом состоянии и материальном положении жениха).

8. Участницы «свазили петухов (или куриц)». На столе раскладывали разные предметы. По очереди пускали петуха / курицу. Смотрели, что он будет клевать, к чему подойдёт: зеркало (гулящий, «блидун»), вода (пьяница), зерно ("трудяга", хлебороб), доски / досточки (гроб, к смерти), топор, молоток (мастеровитый).

9. Через хату,  ворота с ноги или рукой бросали башмак. Куда носком и в какое место упадёт. Под забор, – сватов не жди. У калитки, – замужество за сапожника. Куда носком, оттуда с того края жених / невеста.

10. Бросали не обувь, а веник. В печную трубу попадёт, – замуж за печника (неудача); «на крыше зависнет», – муж "хозяйственный" будет. Упадёт на то место, где "хомяк нарыл», – к неудаче. По направлению ручки веника определяли направление замужества. Смотрели также расстояние, близко — далеко от жилища, подворья упал веник. 

Достаточно много гаданий женильной тематики связано с печью:

11. Заглядывали в печь и кричали, – кукареку. Ждали, кто или что привидится.

12. Открывают печную трубу, берут зеркало, залезают в русскую печь. Закрываются. Смотрят в зеркало – появится или не появится суженый.

Многие гадания сопровождались вербальными текстами (загадывания сна, обращения).

13. Открывали печь и кричали в печную трубу: «Мария Угодница, пажалуйста, назови мне хто у мине будить жених?»

Заметно также более активное участие парней в мантических ритуалах «женильного» содержания.

14. Юноше завязывали башлыком глаза. Он на лошади должен был выехать в открытую калитку (или ворота). Удачная попытка предвещала скорую женитьбу.

В новогоднюю ночь гадали и о погоде в наступающем году.

15. В новогоднюю ночь на столе расставляли 12 "чашечек" лука. В них сыпали по щепотке соли. Каждая чашечка соответствовала одному из месяцев года. Утром смотрели. Наличие влаги / воды в чашечках означало, что эти месяцы будут снежными или дождливыми («погода — непогода»). 

Одним основных обрядов новогоднего комплекса являлось щедрование.

Щедрованье, как известно, это обрядовые обходы селян, с исполнением специальных песен, щедровок.

Различали щедровки «взрослые» и «детские». Из детских в Отрадненском районе повсеместно (в станицах, хуторах, сёлах) зафиксирована «Щедровочка щидривочка / щидрувала». Текст может иметь несущественные, вариативные различия.

Ст. Надёжная: 

"Щадрывочка щидрувала, до виконца прыпадала. Шо ты, тётка, наварыла, шо ты, тётка, напикла, неси нам до викна. Пока тётка донисла, все ручки попекла. Святой вечер!"

Ст. Малотенгинская: "Щидривочка щидрувала, до аконца прыпадала. Шо ты, тётка, наварыла, шо ты, тётка, напыкла, ниси нам до викна. <Не щипай>, не ламай, а по целому давай».

Упоминались (единичные случаи) также: «Щедрик, ведрик, дайте вареник» (ст. Малотенгинская) и «Я маленький мальчик, влез на стаканчик» (ст. Передовая). 

Из «взрослых» щедровок наибольшее распространение имели два текста: «Да как сел Исус Христос да вечеряты», «Ой, в Ерусалиме рана зазванили» (Удобная, Малотенгинская, Передовая), «Да как на речки, на Йордане / Ердани  да Божия  Мати рызу мыла» (Удобная, Надёжная, Малотенгинская). 

Записи демонстрируют разную степень сохранности и полноты этих текстов. Поэтому приводим в качестве примера лишь отдельные тексты.

Станица Малотенгинская, вариант щедровки «Да Божия Маты»: «Да Божия Маты да рызу мыла. /  Щедрый вечир, добрый вечир, добрым людям на здаровья! / Да й ана мыла, мыла, да не вымыла. / Щедрый вечир … ! / Да павесила рызу на калиночку. / Щедрый вечир, … ! / Да й де ни взялись да три й ангела. / Щедрый вечир … ! / Дай взяли ризу да на крылочкы / Щедрый вечир, … ! / Да панисли рызу да на нибиса. / Щедрый вечир, добрый вечир, добрым людям на здаровья! Святый вечир!».

Вариант щедровки «Ой,  в Ерусалими» из станицы Передовой:

"Ой у Русалими рана зазванили. / Щедрай вечир, добрай вечир, добрым людям на здаровье! / Рана зазванили, святых пабудили. / Щедрай вечир, … ! / А Божия Маты по саду хадила. / Щедрай вечир, … ! / По саду хадила, сына спарадила. / Щедрай вечир, … ! / Сына спарадила, дала ему имя. / Щедрай вечир, … ! / Святые вставали, думали, гадали. / Щедрай вечир,  … ! / Дали ему имя святого Гаврыла. / Щедрай вечир, … ! / Ана эта имя да не вазлюбила. / Щедрай вечир, … ! / Дали ему имя святого Васил(л)я. / Щедрай вечир, … ! / А эта имя славится поныне. / Щедрай вечир, добрый вечир, добрым людям на здаровья!"

В ст. Надёжной записана щедровка «Да как сел Сус Христос да вечеряты  / Щедрый вечир, добрый вечир, добрым людям на здаровья!" Сюжетная линия: к Исусу Христу приходит «родная маты», просит золотые ключи от «райского пекла», чтобы выпустить праведные души. Кроме одной души, которая согрешила: "атца-матерь ругала. / Щедрый вечир, … / Да ана не ругала, тольки падумала". 

Во всех станицах и хуторах района бытовала такая разновидность щедровок, как меланки. Носители традиции неоднократно подчёркивали, что меланки — это те же щедровки. Само содержание меланок подтверждает эту мысль. Во всех населённых пунктах бытовал текст «Маланька / Меланька хадила». Однако, даже в пределах одного и того же населения, он имел большие или меньшие текстовые особенности. 

Один из вариантов из ст. Передовой:

«Меланка хадила, Васильку вадила. / Василька, мой батька, пусти мине в хатку. / Я жита не жала, святый хрест в руках держала. / А вы, люди, знайте, гастей дажидайте, сталы застилайте, / А нам пирог дайте: с  руками, с нагами, что бегал за нами!». 

Вариант из ст. Удобной:

«Мыланька хадила, Василька будила. / Васылько, мий батько, пусты мэнэ в хатку. / Я жита ны жала, честный хрест держала./ Кадитеся, люди, (да) вас Сус Христос буде (т). / Богу свечу ставте, а нам калач дайте! / Та не ламайте, по целому давайте!».

В Отрадненском районе бытовало две формы меланки. Безперсонажная: «обычный» обход дворов с  исполнением щедровок, в т.ч. меланки. 

Вторая форма — персонажная, с ряжением и центральным персонажем –  Меланьей / Маланькой. На эту роль чаще всего и выбиралась, подходила девушка с именем Меланья, Малашка. Что касается ряжения, то в одном и том же населённом пункте оно могло быть различным, «наряжались по-разному». Её могли наряжать «как невесту» или обряжали в вывернутый наизнанку тулуп, шубу. В семиотическом плане, пожалуй, наиболее интересны варианты обряжения Маланьки в ст. Надёжной и Передовой. В её наряд входил венок из искусственных цветов и колосья. 

В ст. Малотенгинской водили Меланку и Василя. Меланька была одета в «старинную юбку и кофту, на голове занавеска, как фата». Наряд Василька - фуражка или шапка с цветком («как жених»). Он нёс с собой или «железяки как кузнец» или «обрезки разные» (сапожник, портной). Сопровождавшая их свита могла выглядеть «как цыгане». Одевались «в лахмотья», мужчины были с горбами, а женщины шли с гребнями. Впрочем, так могли наряжаться и просто щедровальщики («рядились чертиками, бабой Ягой»).

В ст. Малотенгинской по свидетельству отдельных информантов в новогоднюю ночь водили не только Маланьку, но и Козу. Коза была одета в вывернутую мехом наружу шубу. Участники исполняли песню «Ой, козушка мая беланогая».

В ст. Передовой (единичное упоминание) водили живую козу. На неё надевали штаны, жакет и исполняли какую-то песню. Какую, респондент вспомнить не смог.

Участников обрядов хозяева одаривали («одаряли хорошо»). Детей — конфетами, пряниками, мелкими деньгами. Взрослых — колбасами, салом, яйцами, выпечкой. Компании взрослых щедровальщиков по окончанию ритуального обхода могли организовать «складчину», коллективную трапезу. 

В связи с началом нового года, первым днём особое внимание уделялось первому посетителю. Если первым визитёром оказывалась женщина, что было маловероятным, это предвещало принимающей семье неприятности, несчастья. Приход мужчины, представителя мужского пола рассматривался как хороший знак, суливший семье, дому благополучие и счастье.

Как правило, первыми посетителями в новом году оказывались посевальщики, участники важного магического благопожелательного обряда - посеванья (сетанья, тарароханья).

Информаторы неоднократно отмечали, что «посевать – это мужское дело», что «девочкам запрещалось посевать». Т. е., исполнителями этого обряда были только представители мужского пола (мальчики, юноши, молодые мужчины). 

В ритуальном севе использовали разное зерно, «сетают всякое зерно»: пшеницу, ячмень, кукурузу, семечки подсолнуха.

"Посевной материал" участники носили или в карманах или в торбочках (специальных сумочках).

Собственно, посеванию предшествовал ритуал квоканья / квохтанья / кудахтанья.

Посевальщиков, в некоторых семьях только первых, вначале усаживали на порог (шубу, подушку). В ст. Передовой, Удобной не усаживали, а становили на колени. Они квохтали, кудахтали, блеяли, мычали, ржали, т. е. подражали домашним животным и птице.

Делалось это для того, чтобы «квочки садились», «водилась птица».

После этого начинали посевать. Ритуал состоял из вербальной и предметно-акциональной составляющих. Исполнения специальных текстов, посеванок, сопровождалось бросанием, разбрасыванием зерна.

Сеяли на стол («на землю нельзя»), в святой угол. Могли «сетать» на окна, по всей хате и даже, как в ст. Удобной, во дворе и в хозяйственных постройках, «где худоба».

В Отрадненском районе бытовало несколько, две-три в каждом поселении, речетативных форм посеванок. Один из них являлся основным, но и он, как правило, известен был в нескольких вариантах.

Основной посевальный текст ст. Надёжной.

"А сета, сета на нова лета! / Ходить Илья на Василя. / Носит пугу жительнаю. / Куда ни махнёть, / Там жито растёть. / А в поли зерно, / А в доми дабро! 

Здрастуй хазяин с хазяюшкой! С Новым годом, с праз(д)ником!».

Вариант: "А сета, сета на нова лета! / Ходить Илья на Василя. / Носит пугу жительнаю. / Куды ны махнёть. / Скрозь жито растёть. / Куды не гляня, / Скрозь жита вяня. / А в поли зерно, / А в доми дабро! 

Здрастуй хазяин с хазяюшкой! С Новым годом, с празником!».

Посеванки ст. Передовой:

«Сею, вею, посеваю, с Новым годом поздравляю! / Тох, тох, тарарох, заради, Боже, гарох. / Жито, пшеницу, всякую пашницу. / На каждом месте –  капён па двести! / На каждом каласочку дай, Бог, па мешочку!

С праздничком, с Новым годом! (С Крестом! С Василём!)».

Вариант: «Сею, вею, посеваю, з Новым годом поздравляю! / На счастья, на здаровья, на новый год. / Зароды, Боже, жито, пшыныцю, всяку пашныцю. / На кажн(д)ом месте – капён по двести. / На кажн(д)ом каласочку дай, Бог, по мешочку!»

В этой станице известна посеванка  «Сета, сета на новая лета, Ходе Илья на Василя».

Сетали и в ст. Малотенгинской:

"А сета, сета на новая лета! / Ходить Илья на Василя. / Носит кугу жительнаю. / Куда не махнёть, / Там жита растёть. / Куда ни глянит. /Там жита вянит!

Здрастуйте хазяин с хазяющкой! С Новым годом, с праздничком!"

Вариант: 

"А сета, сета на нова лета! / Ходит Илья на Василя. / Носит кугу жительнаю. / Иде не махнёть. / Там жита растёть. /А в поли зерно, а в доме дабро!

Здрастуйте хазяин с хазяющкой! С Новым годом, с праздничком!"

Точно такая же посеванка записана в станице Удобной.

Помимо этих текстов, как отмечалось ранее, в некоторых поселениях бытовали и другие, редкие или же уникальные (для Кубани) посеванки. Один из таких редких текстов был записан в ст. Удобной:

"Василю, Василю, где ты мачился, где ты валачился. /  Там в поле, поле сам плужок ходя. / А за плужком сам Гасподь с ангаляточками, с паганятачками. / А Божья Мати абедать насила, Бога прасила / Заради, Боже, житу – пашаныцю и всяку пашныцю!"

К таким же, редким для Кубани, посеванкам может быть отнесена и «Дева Мария (Божия Мать) по полю хадила», бытовавшая в станицах Малотенгинской и Удобной.

«Дева Мария по полю хадила, Бога прасила. / Зароди, Боже, жита, пшеницу, всякаю ражницу (зерницу, пашницу). / Что и в поле зерна, то и в доме дабра! (Что и в поле зерно, то и в доме дабро). Сею, вею, пасеваю, с Новым годом проздравляю (поздравляю)! Здрастуйте! С празником! С Васильем!»

Зерно хозяева сметали и отдавали курам, чтобы хорошо неслись. Кто-то делал это в первые дни нового года, а кто-то это необычное зерно («оно считалось крещённым»), хранил до Крещения.

Участников обряда хозяева щедро одаривали.

Практически все обряды и ритуалы новогоднего комплекса Отрадненского района уже на период их фиксации, 1996 г., находились в состоянии пассивного бытования.