Свадебный обряд выражает свое содержание целым рядом присущих ему языков-кодов. Одним из условных символических языков является свадебный музыкальный фольклор.

Для свадебного музыкального фольклора отрадненской традиции характерны видовое разнообразие и многосюжетность. Эти качества связаны с генезисом данной культуры: метропольными для нее являются южнорусские региональные фольклорные традиции. В обряде действует довольно много поджанровых групп (песни комментирующего характера, прощальные, величальные, поезжанские, корильные и дразнильные припевки, причитания), определяемых соответственно функции в ритуале. Внутри групп просматривается функциональной и структурное сходство, между группами, соответственно, имеются существенные различия.

Некоторые черты музыкального оформления отрадненской свадьбы указывают на интеграцию южнорусской метропольной основы с украинскими свадебными традициями.

Для свадебного музыкального фольклора отрадненской традиции характерны видовое разнообразие и многосюжетность. В обряде действует довольно много поджанровых групп (песни комментирующего характера, прощальные, величальные, поезжанские, корильные и дразнильные припевки, причитания), определяемых соответственно функции в ритуале. Внутри групп просматривается функциональной и структурное сходство, между группами, соответственно, имеются существенные различия. Рассмотрим некоторые образцы свадебного музыкального фольклора, имеющие различные обрядовые функции.

Свадебные прощальные песни исполнялись дружками утром в доме невесты во время ее одевания, отведения на посад (усаживание на лавку под иконы, в Святой угол) до приезда жениха. Одним из распространенных в Отрадненском районе песенных сюжетов «Ой, глянь, маты, да на мой посад» связан именно с этим этапом обряда. Ее варианты записаны в станицах Малетенгинской, Удобной, Надежной, на хуторе Кисловодском. Сюжет этой песни концентрирует внимание на происходящем. В этой песне, а также в распространенной на юге России песне «Да не трубили трубушки рана на заре», записанной в станице Удобной, крайне важен концепт косы невесты и мотив расчесывания косы, изменение формы прически, маркирующий переход девушки в социальную группу замужних женщин:

Ой, глянь, маты,

Ой, гляни, маты ши, да й на мой посад,

Ой, все ши дев(ы)ки да й у ко… сах сы…. (дят).

Ой, все дев(ы)ки,

Ойи, все ши дев(ы)ки ды, у ко… сах сидят,

Ой, а на маю ши да й ра…са, ой, впа…. (ла).

Ой, а на маю,

Ой, да на маю ши да й раса, ой, упала,

Штоб я её ши да й расчесала...

Основной поэтический мотив свадебной песни станицы Бесстрашной «Абманщица да в нас Олюшка» – укор в адрес подруги за то, что обещала остаться с отцом и матерью и нарушила слово:

Абманщица да наша, ой, О…люшка, охы да,

Абманула да й атца жи да й ма… терю. У!

Абманула да й атца жи да й ма(о)…терю, охы да

Гаварыла да: «Замуж я да не пайду». У!

Гаварыла да: «Замуж я да не пайду», охы да й

Гаварыла да: «В манастырь пайду». У!

К данной группе музыкально-поэтических текстов имеют отношение свадебные прощальные песни «Де ж ты, доню, убираисся», «Сплела себе, ой, Люба виночек» (ст. Передовая, хут. Ильич), одинаково характерных и для черноморских станиц Кубани. В отличие от вариантов данного сюжета, характерных для черноморских станиц, для поэтических текстов местной версии характерен совсем иной диалект, основанный на южнорусских говорах:

Сплила сибе да, ой, Люба, виночик(ы),

Сплила сибе да, ой, Люба, виночик(ы) да

Пакатила да в вышнёвай садо… (чик).

Пакатила да в вышнёвай садочик да,

Пакатила да ана гаварыла да,

Гуляницца падружкам(ы) дары…(ла).

Особым образом выделяются в обряде прощальные песни, предназначенные для невесты-сироты. В разных станицах Отрадненского района называли различные сюжеты, выступающие в качестве сиротских. В большинстве случаев это характерная для многих районов Кубани «Ой, да там ходила да й Марьянушка па крутой горэ» (ст. Надежная, Передовая, Попутная):

Да там ха(я)дила Мары(я)юшка па кру(ю)тои га(я)рэ.

Да па кру(ю)тои гарэ, видила селизня на тихаи ва(я)де.

Да на тихаи ваде.

Да плыви, плыви, селизень, тиха па ва(я)де.

Да тиха па ваде.

Прыбудь, прыбудь, роднай ба(я)тюшка типеря да жи ка(я) мне.

Да типер(ы) ка м(ы)не.

Ой, дай жа мине па(я)рядачик беднай сира(я)те.

В Бесстрашной сиротам пели с иными сюжетами: «Из-за горы-горы крутенькаи выступают тучи синие» в Удобной «Многа, многа листу да широкава».

В прощальной функции выступали также песни «Ой, на море, на море, на заре» (ст. Бесстрашная, Передовая), «Как летели гуси-лебеди через сад» (ст. Бесстрашная, Удобная, хут. Кисловодский), «Над речушкой там рябинушка стояла» (хут. Кисловодский, ст. Надежная). В сравнении композициями, описанными выше, для поэтических текстов которых характерно соответствие прощальным сценам ритуала, сюжеты данных песен принципиально отстранены от происходящего. Действие разворачивается в иной, природной реальности: часто это берег моря или реки:

На(я)д рэ(е)чушкою там рябинушка да стаяла.

Ей, лёли, али лё.. (о)ли, стаяла.

По-над рэчушкай(и) там Ивану… шка да гуляя.

Ей, лёли, али лё.. (о)ли, гуляя.

За вут(ы)камы да , за либёд(ы)ка… мы да стриляя.

Что ни выстрилия, всё либёду.. шку да спугая…

Символичны и действия героев: стрелять из ружья по уткам-лебёдкам, снять девушку с камушка и вывести на берег. Все это (как и море, река) важнейшие символы инициационного перехода, совершаемого невестой в процессе свадьбы. Мифологичность сюжетов свойственна, прежде всего, свадебным песням русского происхождения, и наибольшее распространение они имеют в южнорусских традициях.

Каково бы ни было сюжетное разнообразие прощальных свадебных песен, унифицирующим их компонентом является музыкальная стилистика. Все прощальные песни поются в медленном темпе, для их музыкально-ритмической организации характерны элементы протяжного распева: растягивание во времени слогов сопровождается огласовкой согласных (За вут(ы)камы да, за либёд(ы)ка… мы), добавлением йотированных гласных (на(я)д рэ(е)чушкою), присутствуют словообрывы, вставки междометий ох, ойи, да и др.

В функциональном отношении к прощальным свадебным песням, которые на этом этапе можно неоднократно повторять, примыкают свадебные причитания, строго координирующиеся с определенными ритуалами: причитания на заре свадебного дня во дворе дома невесты, во время благословения, причитания на кладбище невесты-сироты:

И проститя Вы мене, родная мая мамачка!

И дайте мене родительскае благославение!

Она говорит:

Ничего я у Вас не просю, ни золота, ни серебра,

А тольки я Вас просю родительского благословения!

(Надежная).

Записанные фрагменты причитаний невелики по объему, но они очень ценны, поскольку данный жанр редко фиксируется в кубанской традиции.

Наибольший контраст медленным, распевным прощальным свадебным песням составляют песни величальные. Традиционные моменты их обрядовой приуроченности – вечеринки, застолья, встречи молодых на пороге дома, дарения. В отрадненской традиции были распространены многие известные русские величальные песни с характерными для них образами, символизирующими достаток, богатство, благосостояние:

Стаял столик дубавой, (2)

Ой, барыня, барыня, дубавой,

Сударыня-барыня, дубавой.

Настольничек шелкавой, (2)

Ой, барыня, барыня, шелкавой,

Сударыня-барыня, шелкавой.

А графинчик залатой.

Вином-пивам налитой.

Еще одна особенность величальных сюжетов – парность образов, воплощающих мужское и женское начала, и возможность ввести в песню имена обыгрываемых персонажей. Так, в свадебной песне станицы Бесстрашной «Па-за садам, па-за садам» жених и невеста сравниваются с нарядными павлином (павил) и павушкой. Не случаен и концепт золото (золотая голова), он также связан с обеспечением достатка в семье:

Па-за садам, па-за садам, па-за вишенкаю

Хадил павил, хадил павил да всё с павушкаю.

Хадил павил, хадил павил да всё с павушкаю,

Да всё с павушкаю, всё с красавушкаю¹.

Кто-то павил, кто-то павил, а Васюшка гаспадин.

А павушка-красавушка в нас, ой, Олюшка

А в павлина-гаспадина залатая галава.

А в павушки-красавушки пазалоченая.

Поезжанские песни, т.е. песни, исполняемые в процессе переездов и переходов, ближе всего к величальным и по содержанию, и по формам сложения. В сюжетном отношении это сходство связано с тем, что в песнях, поющихся по пути, также часто фигурируют невеста и жених, либо их символические заместители (например, заяц = жених). В музыкальном отношении это песни частого ритма, содержащие минимум распевов, и для песен данного жанра очень характерны алилёшные, либо иные припевы. В отрадненских станицах распространены следующие поезжанские песни:

1. За речкою, за Лабою три агня га.. рэло,

Лёли-лёли, ой,] лёли-лёли, три агня га.. рэло, ой,

Тры гня гарэло, тры гня гарэло, а всё тернавыя, вой,

Лёли-лёли, ой, лёли-лёли, а всё терна..выя, вой,

Ва кузен(ы)ке кавалики да всё малады…я, ой,

Лёли-лёли, ой, лёли-лёли, да всё малады…я.

1. Ой, колисо, ты колисо ты моё,

Е, лёли, али лёй лёли, ты моё.

Шинувало да бушовало с города.

Е, лёли, али лёй лёли, с города.

1. Ой, бил заюшка, ой, бил заюшка,

Бил заюшка-горностаюшка, бил заюшка-горностаю…шка.

Ой, почто ж тибе, ой, почто ж тибе,

Почто ж тибе долго с вечира нет?

и другие.

На один напев с «Ой, бил заюшка-горностаюшка» поется известная в ряд станиц песня «Приехал к нам да незваный гость», которая приурочена к моменту встречи поезда жениха.

Наиболее тесно с ходом обряда связаны песни и припевки, режиссирующие и комментирующие ритуал. Музыкально-поэтические тексты, выполняющие данную роль, не имеют единого стиля, они разнообразны по структуре, особенностям организации стиха и напева, но объединены общей задачей – управлять ритуалом и рассказывать о происходящем. В принципе, комментирующая функция не является прерогативой одного только вида свадебного фольклора. В песнях почти всех приведенных выше жанровых групп есть фрагменты, которые не только передают характерную эмоцию, но и сообщают, что в данном случае происходит в данный момент в ритуале. Например, «Ой, глянь, маты да на мой посад, / Усе девки у косах сидят» (прощальная песня), «Стаял столик дубовой / Настольничек шелковой» (величальная песня). Однако в музыкально-поэтических текстах, «вписанных» в наиболее действенные фрагменты обряда, степень конкретности неизмеримо выше. Не случайно в этой роли чаще всего выступают не песни, а припевки – лаконичные монострофные композиции, которые наилучшим образом соответствуют динамике обрядовой сцены.

Примером такого рода музыкально-поэтических текстов являются песни, звучавшие во время приглашения невестой дружек и гостей на свадьбу. В станице Надежной, как и во многих других населенных пунктах исследуемого района, невеста приглашала подруг на горячий вечер – последнюю вечеринку перед свадьбой. Подходя к дому каждой девушки, приглашенной в дружки, подруги невесты пели:

Прыбирайся, дружечка, прибираися!

До сибе дружечок спадивайся!

Чтоб была утин(ы)ка жариная

Ще й горэлочка, ой, сварэ…

Тада в хату зашли. Теперь благодарым за дружку:

Спасиба за д(ы)ружку, спасиба за дру…жку,

За вашу послу… шку, за вашу послушку!

Хочь ни вмее граты, хочь ни вмее граты,

Так умея плиса… ты, так умея плиса…ты.

Обе припевки являются обрядовыми репликами, сопровождающими ритуал приглашения дружки. Важнейшие выразительные языковые средства – императив (прибирайся, спадивайся), наказ (чтоб была), реплика-благодарность (спасиба за дружку).

Другой важнейший этап приготовления к свадебному дню – выпечка обрядового хлеба. В Отрадненском районе сохранились припевки, которые исполняли при посаде каравая в печь:

Кучирявый печь выгрибае, (2)

Кучирявый каравай сажа.. е.

Наша пичка гогоче, (2)

Каравая вона хоче,

А припичок усмихаецца,

Каравая дажида…ецца.

Содержание этих коротеньких текстов, музыкально-поэтическими средствами дублирующих акциональный код обряда, предельно конкретно. В данном случае них использованы названия свадебного хлеба (каравай) и персонажа (кучирявый), роль которого связана с внесением каравая в печь, и сама печь – важнейший обрядовый символ.

Кульминация активности – ритуал выкупа невесты. Жесткая драматургия этой сцены определяет наличие сообщающих припевок-комментариев (Старший баярин патлатый / До стола припятый; От стола до порога втоптана дорога), припевок – реплик в адрес персонажей (Тебе, дружко, ни дружковати; Братику, не лякайся!). Однако припевкам в ритуале выкупа присуща еще одна функция – дразнения и шуточного укора представителей иного родового коллектива, и это определяет ироничность сюжетов, создание в них иной реальности:

Мы думалы, что вы йихалы,

А вы пишком ишлы,

Жениха в мишку нислы…

На столе кисель кисня,

А в дружка сопель висня…

Музыкальные средства выразительности свадебных припевок совершенно иные, нежели в свадебных песнях: в этом жанре практически отсутствуют распевы слогов и припевы – все, что может помешать обрядовым акциям, они на первом плане. Формы поэтических текстов тирадные, монострофные, что также способствует эффекту высказывания. При выкупе невесты все припевки имеют один политекстовый напев, и это заостряет внимание на содержании поэтического текста.

Функционирование в отрадненской свадьбе песен и припевок, важно еще в одном ракурсе. В поэтических текстах песен и припевных миниатюр хорошо заметна разница лексики: в припевках гораздо больше украинских лексем, что видно и из приведенных примеров. Это одно из свидетельств интерграции русского и украинского свадебного фольклора в единую обрядовую схему. Припевки тирадной формы – одна из ведущих форм пения в свадебных обрядах черноморских станиц Кубани, в то время как алилёшные прощальные и величальные песни не оставляют сомнения в южнорусских истоках местной свадебной традиции.

1 Форма поэтического текста сохраняется.