Представления о смерти и посмертном определении души лежат в основе похоронно-поминального комплекса, предопределяя поведение во время умирания человека, и дальнейшее соблюдение обычаев и обрядов. В традиционной культуре смерть понимается как естественное продолжение жизни, при этом бессмертная душа переходит в Иной Мир, а тело предается земле. В качестве основных этапов похоронно-поминального комплекса можно выделить: подготовку тела усопшего к погребению и изменения в доме в связи с покойным, молитвенную помощь душе усопшего, вынос тела из дома и его погребение и последующие поминовения до сорока дней. В настоящее время в той или иной степени произошли изменения всех блоков и компонентов похоронно-поминального обрядового комплекса. Утрачены многие представления связанные с наступлением смерти и посмертным определением души. Действия связанные с подготовкой тела к похоронам и захоронение выполняют государственные и коммерческие структуры.

Описания обычаев, обрядов и представлений, связанных с погребением и поминовением усопшего, записывались в ходе этнографических экспедиций 1993 и 2021 годов. В этот временной промежуток произошли сильные изменения в традиции погребения усопших. Это отмечали и наши собеседники. В ходе экспедиции 2021 годе почти не фиксировались распространенные повсеместно в прошлом на Кубани приметы к смерти. Описания действий и представлений, связанных с предсмертным состоянием человека в наших записях единичны, но поскольку они характерны для традиционной культуры Кубани, мы приводим их в качестве иллюстраций для описания похоронно-поминального комплекса станиц и хуторов Ленинградского района. В настоящее время тело усопшего после заключения о наступлении смерти отвозят в морг и возвращают непосредственно к началу погребения. Весь комплекс действий и представлений, связанный с подготовкой тела к погребению и пребыванием его в доме постепенно утрачивается. Сохраняется православная традиция поминовения усопшых чтением Псалтыри. Этому способствует возрождающаяся приходская жизнь, и наличие литературы о православных традициях погребения.

Представления о смерти. Смерть в традиционной культуре понимается как разлучение души и тела. «Человек умирает - у него душа из тела выходит, как с одежды» поясняла наша собеседница из ст. Ленинградской. При этом считалось, что смерть предопределена человеку: «Бог наиминовуе яка ему жизнь и як у него смерть». Обычным людям знать сроки жизни и характер смерти не дано. Однако, это при определенных обстоятельствах могло открыться повитухам. «Идэ та повитуха пид викно, и шо вона там баче? Сразу каже яка у него буде смерть, того ребенка. И вот сбывается.

У нас ридна тетя, по маме систра, то же ей сказали, глядить, у вас девочка утопится в том колодце. Она ж пидросла, стала ходить. Они сделали тот колодец хороший сруб, крышку, замыкали. Ну уже девочке 12 лет, пишла тетя моя на работу, ну а свекруха дома, лягла отдыхать, устала, а вона та девочка, не утопилась не получилось, вылезла на колодец, на колодезе, на крышке умерла.

Другая, гукала Зоя, мама каже:

- Иди погукай. Бабушку — там была стара, (…)

вона пишла, а вона и каже:

- Моя детка, ты в таку(ю) поганую минуту пришла меня гукать, шоб роды принимала, я одежу вишала. Кто у вас родится буде вишальник.

Вериш, женився Ванька, такий був симпатичный, трое дитей — повесився. Представляете? Як вони угадывали? Не известно. А было повитуха иде, гляне в викно де роженица лежит, и уже в хату зайде и скажет яка смерть.

Но тож кажут, Бог распределяе, кому яка смерть, и еи не объедишь, неоткупишся, ни де не спрячешся. Все равно як тебе положено, шоб машина задавила — всегда сбудится».

Подсказать, что скоро во дворе будут похороны могут животные. Собака воет: «як у гору вые - то ни чего, сама себе, а як вые в землю – скоро кто-то умре. Сбувается». Рядом с двором, в котором случится несчастье кричит сыч.

Приближение смерти замечают по поведению, того, кому предстоит умереть. Некоторые собеседники отмечали, что тяжелобольные перед кончиной начинали видеть ранее успопших родственников. «Вот у меня муж помер и мама умэрла, папа и всегда перед смертью дня за три им кажутся тут покойники и родители и там систра или брат».

Предчувствуя приближение смерти умирающие просили переложить их на землю. «У меня мама кончалася при мне, и она все время: «До долу, до долу». А я возьми да на кровать её пложу. Ей хочется уже, тянет земля, притяжение делает. Уже человек не хочет нигде лежать. Он уже хочет только в земле лежать».

Наши собеседники в качестве желательной описывают быструю и безболезненную смерть. Тем не менее есть упоминание, о там что раньше считалось, что «надо помучится. За грехи, я так думаю, мы же грешим и делом, и помышлением». В этом случае считалось, что Бог прощает грехи. Плохие поступки при жизни могли затруднить переход в мир иной. «У нас там сосед два дня кончался. Но он был очень нехороший, он много зла сделал людям. И он всех соседей просил, чтоб пришли его простили. А то он не может. Вот какая-то большая такая смертельная сила шо она его держала, не дала ему кончится».

Затруднить переход в другой мир может поведение родственников. Описывая умирание мамы, одна из наших собеседниц рассказала, что выпроводила сестру и невестку, опасаясь, что они начнут кричать: «я их выпроводила, двери закрыла, кажу: а то встревожешь, потом буде еще недилю мучится. Уже небуде ни балакать, просто хорпыт, встревожишь – ище мучится. Богато так». Представление о том, что умирающего можно «встревожить» ранее было широко распространено на Кубани, этим иногда объясняли необходимость подождать часа два после наступления смерти, не спешить с подготовкой тела к погребению.

Подготовка к погребению. Наступление смерти подтверждали, поднося зеркало к лицу умирающего. «Пот есть – значит человек живой.»

Убедившись, что наступила смерть зажигали свечи, но чаще лампады. Открывали калитку или ворота для того, чтобы заходили все кто хочет простится с усопшим. Сообщали соседям о новопреставленном. Приходящие простится с покойным принимали участие в подготовке похорон: могли помочь оббивать гроб, колоть дрова, помогать в приготовлении обеда. В годы, когда население испытывало нужду, могли с собой принести продукты, для подготовки поминального обеда и дрова.

В доме, где умер человек занавешивали зеркала. Но убирать и стирать в доме, в котором находится покойник было нельзя. Спустя два часа после наступления смерти начинали готовить тело к погребению. Для этого на полу расстилали старую ткань: простыню или покрывало, на ней располагали тело и протирали его тряпочками, смоченными в теплой воде. После эту воду вместе с тряпочками прикапывали там, где не ходят: в глухом углу или под деревом. При этом уточняли, что дерево не должно быть молодым и плодовым, потому что оно может засохнуть. Одежду, в которой умер человек сжигали. Так же могли поступить и с постельным бельем, на котором лежал умирающий.

Некоторые собеседники считают, что родственникам нельзя участвовать в обмывании, одевании и выносе тела усопшего. Для других такого запрета нет, обмывание и одевание покойника воспринимается как последняя забота о близком человеке. Обмывание и одевание умершего считалось богоугодным делом, говорили: «покойника як помыешь, одинешь — грехи знимаются».

Одевали успошего в то, что было приготовлено. Мертвому человеку, как и живому одевали нижнее бельё. Женщин в приготовленную юбку и кофту, реже в платье. Мужчину в костюм. Обязательным условием при выборе одежды называют длинный рукав, у женщин юбка должна прикрывать ноги. Женщине голову укутывали платком, не завязывая его. Мужчине головной убор клали рядом с головой в гроб не одевая. На ноги в последние годы покойным одевали туфли или домашние тапочки – чувяки. Выбор зависел от возраста усопшего, молодым - туфли. Прежде для усопших шили или вязали черевики.

Девушку одевали как невесту в белое платье, в качестве головного убора фату и цветы. Ровесникам усопшей, пришедшем на похороны, могли прицепить цветы, как будто пришедшим на свадьбу, а молодому человеку цветы как жениху.

Когда тело было обмыто и одето его клали в доме, в зале ногами к дверям на доски, укрытые простыней. Руки складывали на груди – правя сверху «там буде креститься». Под руку клали «проходну» - разрешительную молитву, свечу и крестик. При этом руки и ноги связывали для того, чтобы они «не расходились». Развязывали их перед тем, как закрыть гроб, и внимательно следили, что бы веревочки положили в гроб. Если глаза у покойного остались открыты, на веки клали монетки, при этом примечали, если один глаз открытый - то еще кто умрет.

Рядом с покойным на столе располагали икону, свечи в пшенице, кутью, мед, стакан с водой. Могут поставить мисочку, куда приходящие кладут конфеты или печенье. Для читающего Псалтырь: хлеб, сито, обернутое в полотенце, если успоший мужчина, или в головной платок, если провожают женщину. После, пшеницу, в которой стояли свечи, отдавали птицам. Мед и вода стояли до сорока дней. Сохраняется представление, что душа, на протяжении сорока дней пьет эту воду. Мед добавляли в кутью при приготовлении поминального обеда в сороковой день, а воду, если она оставалась, выливали в том месте «где не ходят».

Гроб в Ленинградском районе называют «труна». Его готовили, узнав о смерти. Согласно описаниям собеседников прежде гробы не оббивали, они были «голые». После войны их могли обклеить газетами, причем из газеты же делали украшение – края газеты обрезали зубчиками. После гробы оббивали внутри белым, а снаружи однотонной тканью. Подушку шили руками и набивали ее сеном. Когда гроб приготовлен, в него перекладывали тело. Рядом с головой на подушку размещали небольшую икону. Для некоторых собеседников размещение в гробу иконы и последующее закапывание ее неприемлемо. Они считают это поздним явлением и связывают обычай с появлением в храмах специальных наборов для погребения усопших. Однако на фотографии довоенного периода (фото 02) мы видим икону, стоящую в гробу рядом с лицом усопшей. Описывая похороны, на которых присутствовали в детстве собеседники упоминают о сухих цветах, которые так же ложились у головы усопшего. Считая, что умерший себе «там будет место выкупать» родственники подкладывали в гроб монетки, завернутые в платочек. В наши дни в гроб могут положить сигареты, если покойный курил, расческу.

В станицах и хуторах Ленинградского района сохраняется обычай читать Псалтырь по усопшему. В наши дни читать Псалтырь ходят женщины, но есть упоминания, что в середине ХХ века чтением занимались и мужчины. Для того, кто приходил читать на стол радом с иконой свечами и кутьей клали сито, обернутое в головной платок, если умерла женщина или полотенце, если умер мужчина. Читали при теле вечером и утром, стараясь прочитать все кафизмы, поминая новопреставленного.

Ближе к полуночи чтение Псалтыри останавливали, всех кто сидел рядом с покойным приглашали на ужин. Для ужина при покойном готовят лапшу (суп), пирожки со сметаной, компот. Если день был постный, то готовили все то же самое, но постное. На столе обязательно будет кутья, с нее начинается трапеза. В станицах Ленинградского района кутью могут называть «канон». Если покойный в морге, то до полуночи не ждут, просто готовят ужин. Читать Псалтырь вечером читалка может у себя дома, а продолжать уже утром, когда привезут тело для погребения.

День похорон. Утром кто-нибудь из ближайших родственниц усопшего раскрывает его и умывает, протирая лицо платочком или тряпочкой. После платочек, так же как воду и тряпочки, которыми обмывали закопают в таком месте, где не ходят. Хоронят как правило на второй день. Собеседники отмечают, что покойник должен переночевать дома.

Могилу копают в день похорон. Согласно народным представлениям пустую могилу на ночь оставлять нельзя. В советский период копать могилы посылали рабочих по наряду. Родственники усопшего приносили копачам завтрак: мясное блюдо с гарниром и алкоголь. Поскольку в последние годы копкой могилы занимаются рабочие похоронного агентства, то им носить продукты перестали. Те, кто копал могилу, после забивал и опускал гроб и засыпал могилу землей.

На похороны приходят без приглашения. За час или полтора до выноса со двора гроб с телом покойного выносили из дома во двор. Раньше двенадцати хоронить не начинали. Поскольку в наши дни поминальный обед в доме усопшего готовят редко, то время похорон может зависеть от того времени, которое назначит столовая, в которой будут проходить поминки. Хоронить во время и после захода солнца нельзя.

При выносе гроба с телом покойного со двора все присутствовавшие выходили вслед за покойным, калитку или ворота, в которые выносили тело завязывали полотенцем. После это полотенце забирал любой желающий. Если поминальный обед проходил дома, то те, кто его готовили возвращались, немного проводив усопшего. После выноса тела покойного в доме моют полы.

Гроб с телом в конце ХХ века везли на грузовой машине с опущенными бортами, до этого на подводе, запряженной лошадьми. Машина или подвода двигалась медленно, провожающие усопшего шли на кладбище пешком. Колхозы выделяли автобусы, но для того, чтобы добраться до кладбища в нем ехали только немощные. В XХI в связи с появлением коммерческих похоронных агентств и увеличения числа личного транспорта у станичников, на кладбище едут все.

В те годы, когда процессия двигалась медленно, впереди нее шел мужчина, нес крест, перевязанный полотенцем. Следом за крестом шли люди несущие венки, за ними те, кто нес крышку гроба, после гроб с телом покойного и все провожающие. Во время движения процессии играл духовой оркестр. На перекрестках останавливались. Во время движения похоронной процессии сохраняется запреты: нельзя смотреть на покойника в окно и нельзя переходить ему дорогу. Здесь же отметим, что нельзя идти на кладбище беременной женщине, даже если умерший был ближайшим родственником. Считалось, что это могло отразится на ребенке – родится мертвым.

Перед входом на кладбище похоронная процессия останавливалась. Гроб снимали с транспортного средства и несли к могиле. В могилу его опускали на веревках или полотенцах, точнее на длинном полотенечном полотне. В прежние годы его обязательно доставали и раздавали присутствующим, разрывая на несколько полотенец. В наши дни его оставляют в могиле. Полотенце с креста и платки с венков отвязывали и так же раздавали.

Возвращающимся с кладбища выносили ведро с водой и ковш с полотенцем для мытья рук. Для поминальной трапезы готовили борщ, второе – гарнир с мясом или рыбой, пирожки и компот. Обязательным поминальным блюдом была кутия – рис, в прошлом пшеница с медом или сахаром. Для покойного ставили стаканчик со спиртным, могли положить кусочек хлеба, пирожок, ложку с кутией. Поминальный обед начинался с приглашения ближайшей родственницы усопшего, супруги или дочери, помянуть. Все встают, она «каже: «Бог благословляет и я благословляю – три раза скаже и крестится, - поминайте мою маму – имя каже – ей будэ земля пухом и вечный покой». Она первая канон возьме, а тоди все начинают». Остававшиеся после поминального обеда продукты старались раздать расходящимся.

На следующий день после похорон, утром близкие родственники усопшего идут на кладбище несут завтрак. Еды с собой берут немного, чтобы с собой ничего не приносить обратно.

Частные поминки. Считалось, что до сорока дней душа усопшего пребывает на земле, а на сороковой день вершится суд Божий. До сорокового дня старались раздать вещи покойного.

После похорон поминки по новореставленному устраивали на девятый и сороковой день после смерти и через год. В эти дни приглашали с утра читать Псалтырь. На девятый день, как правило поминальный обед не устраивали – раздавали соседям и знакомым конфеты и выпечку. На сороковой день и через год устраивали поминальные обеды. После обеда ходили на кладбище.