ТРАДИЦИЯ ПОЧИТАНИЯ СВЯТОГО МЕСТА «МОНАСТЫРЬ» В ХУТОРЕ ДИМИТРОВО ТИМАШЕВСКОГО РАЙОНА КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ

РАДИЦИЯ ПОЧИТАНИЯ СВЯТОГО МЕСТА «МОНАСТЫРЬ»

Почитание Святого Места выражается в индивидуальном и общем посещении этого объекта, проведении религиозных обрядовых практик. В хуторе Димитрово Тимашевского района это место разрушенного женского монастыря в честь святой равноапостольной Марии Магдалины, основанного в 1849 году. С 2005 г. в сакральном месте возобновлена традиция празднования престольного дня обители. Неотъемлемой частью праздника является крестный ход вокруг возрождённого храма.

Современный вид Святого Места. Краснодарский край, Тимашевский район, х. Димитрово. Фото С.Н. Гетманской, 2023 г. Архив НИЦ ТК ГБНТУК КК «Кубанский казачий хор».

Современная обрядовая практика связанная с «почитаемым местом» в хуторе Димитрово Тимашевского района Краснодарского края

Православие, Русская Православная церковь

Русский, кубанский диалект - балачка

Тимашевский район, Днепровское сельское поселение, хутор Димитрово

Почитаемая икона, крест, хоругви, Лечебные практики, связанные с крестным ходом, освящённой водой во время молебна, сакральным местом

К почитаемым в народе «святыням» данной местности относятся места нахождения разрушенных храмов, монастырей, часовен, святых колодцев, могил святых, памятные/обетные кресты и т. д. Их почитание выражается в индивидуальном и общем посещении этих мест, проведении религиозных обрядовых практик. В хуторе Димитрово Тимашевского района это место разрушенного женского монастыря в честь святой равноапостольной Марии Магдалины, основанного в 1849 году.
В мае 1918 г. на территории обители разместилась коммуна «Всемирная Дружба». Несмотря на недружелюбное отношение коммунаров к монахиням, они продолжали трудиться в стенах родного монастыря на благо уже советской России, образовав в 1920 г. сельскохозяйственную трудовую артель. В апреле 1921 г. коммунары изгнали со Святого Места игуменью с сёстрами. Расправа с некоторыми насельниками монастыря произошла ещё раньше. Так, 10 июля 1918 г., после изощрённых истязаний, за стенами монастыря был расстрелян священномученик Григорий Никольский, а в августе 1920 г. по решению трибунала, были расстреляны послушницы Евгения (Сапко) и Дарья (Хмарина). На долгие годы прекратилось стечение сюда верующих за духовной помощью.
В данный момент почитание Святого Места возобновлено. Теперь 10 ноября (день преставления святого Дмитрия Ростовского) сюда, как и сто лет назад, стекаются паломники со всех мест Кубани. Неслучайно и то, что первый храм, в единственном уцелевшем двухэтажном здании, (бывшая монастырская трапезная) в 2005 г. получил название в честь святого Димитрия Ростовского. И неслучайно, ведь в день памяти обретения его мощей 21 (4) октября 1849 года состоялось основание обители – торжественная закладка пустыни и первого храма обители.
Сохранились воспоминания об этом торжественном для черноморцев событии: «Въ этотъ замѣчательный для пустыни и для всей Черноморіи день, –  настоятель Екатерино-Лебяжеской пустыни Архимандритъ Діонисій, съ девятью священнослужителями изъ Черноморскаго, частію бѣлаго, а частію монапествуюіцаго, духовенства, соборнѣ совершилъ въ ближайшей къ мѣсту вновь открываемой обители церкви, въ станицѣ Роговской, Божественную литургію, за которою послѣдовалъ крестный ходъ къ мѣсту, предназначенному для обители, гдѣ и совершено заложеніе, какъ самой обители, такъ и перваго, во имя Покрова Пресвятыя Богородицы, храма. Для принятія участія въ этомъ вожделѣнномъ для каждаго христіанина, а тѣмъ паче для Черноморца, торжественномъ событіи, отъ г-на генерала Рашпиль разосланы были печатныя приглашенія по всѣмъ тремъ округамъ Черноморіи, и потому не трудно каждому понятъ, какъ велико было стеченіе народа всякаго званія, пола и возраста <...>. Бывшіе въ станицѣ Роговской па литургіи и желавшіе сопровождать оттуда крестный ходъ, отъ самой Роговской станицы до кургановъ, находящихся верстахъ въ шести отъ станицы, въ несмѣтныхъ толпахъ сопровождали это священное шествіе; а изъ мѣста, гдѣ предположено было заложеніе обители, до тѣхъ же кургановъ, также неисчисленное множество народа встрѣчало этотъ торжественный ходъ <...>».
Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, свято почитался черноморскими казаками, т.к. родился он на территории Войска Запорожского, в семье казацкого сотника Киевского полка Саввы Туптало и по духу был близок казачеству не только по происхождению, но и по стремлению к просвещению простого народа, в том числе детей. Можно предположить, что именно поэтому закладка святой обители была приурочена к дню его памяти.
Духовная связь с Киевом сохранялась вплоть до разрушения «девичьего монастыря». «Бабушка рассказывала, – говорит Екатерина Стпепановна Бардик 1932 г. р., –  шо ездили они (монахини) всё в Киев. Как мы  в Краснодар, так они всё ездили в Киев. Ну было у их шо-то и в Краснодаре ихне начальство <...>. А то с Киева всё приежали оттуда».
В нижней части иконы Богоматери, написанной сёстрами Марие-Магдалинской пустыни после видения Царицы Небесной болящей монахине в 1918 году 12 (25) сентября, имеется следующая надпись: «Сия Святая Икона сооружена с Благословения Киевского митрополита Антония стараниями Схимонахини Иосафы и прочих сестёр Обители...».
Бардик Михаил Петрович 1928 г. р. вспоминал рассказ матери: «Монастырь красивый был. Был он на острове. Огороженый был. Охраняли его казаки, или сотня или взвод. Они находылысь за оградой. Ограда кирпична была, высока, хороша… . За оградой находылась ихня конюшня, кузня, или часовня, или друга церковь малая». Его супруга Бардик Екатерина Степановна 1932 г. р. дополняет: «Нет. Часовня. Церкви тут булы и летняя, и зимняя, бабушка говорила, у огради».
Бардик (Оноприенко) Ксения Акимовна 1896 г. р., уроженка ст. Старолеушковской в начале XX века являлась воспитанницей монастыря. Рано оставшись без матери, девочка, по ходатайству родной тёти – монахини, впоследствии игуменьи, была принята на попечение обители. Екатерина Степановна передала нам рассказ бабушки о монастырской жизни в начале XX в. «Чёрный двор в Роговской был. Они к нам приедут сюда, шо то надо сделать. Все с Роговской,<...>. Ниже ещё посёлочок был, там тожить чёрный двор был. Ну там лошадя стояли. Здесь же девичий монастырь, мущин не было. Так они нанимали с Роговской, ну там чёрную работу де мущинам надо. Бабушка расказывала: мы и косили, и вязали, всё. А такое кузня, шо мужское надо вотэто с Роговской».
«Монахини были очень послушные, они всё выполняли. Они день работают, на второй день она идёт Богу молиця <...>. Идёт до схот сонца, рас в день покушает, а то всё Богу молица. А второй день они уже знают, та идёт на сеялку, та идёт косить, та идёт прясть, та идёт вязать у их всё было расчитано. Это нитак как в колхозе с утра до вечера. Они по часам, эта отдыхаит, идёт вторая. Противоречий не было никаких, я ни пойду или я ни хачу. Говорить, в комнати их две толька было. А если уже старушки были, то их по одной отдиляли. А ухаживали ходили все. Зашли шо ей надо, та знала стирать, та знала гладить… . Бабушке там очень нравилася. Говорыть если молодые, которые прыходять – нитак, то их ни ругали, ничиво, а если не послушала – иди ещё второй день на чёрный двор работай. А ругать, они ш не имели права ругать, нет. Большинство они кушали: рыба там была и отэто с фруктоф, мяса они не, помню, говорыть, рыба у них там была, солили, сушили, покупали, прывозять им туда, солка у их такое. Летом овощи большинство, фрукты. Сад там был.  Была и пасика, говорю: мам, а кто ухаживал? – женщины. Мёду скока хошь было».
Монастырь оказывал помощь населению в воспитании детей, особенно сирот. «Раньше много ходило по мыру называлось… нищие. Родителей то забралы, то умерли. Их пособирают, пособирают. Какие хотят, их ни оталкивали, там они были. А какие спрашивают, уже подросли, хочишь тут оставайся, ни хочишь иди в мир. А то там детки. По станице пошли манашки, пособирали де каких детак и приютили. Приют там был».
Матушки занимались сельским хозяйством и животноводством, чтобы прокормить себя и всех нуждающихся. О работе монахинь в поле сохранились детские воспоминания Распопы Захара Ивановича 1910 г.р. уроженца станицы Роговской: «Мы все любовались монашками когда они работали в поле, как белые маки они виднелись то там, то там». Одежда, в которой работали сёстры была белого цвета, возможно это был период уборки ячменя или пшеницы, или просто прополка огородов.
«Людэй то богато на празныки приежало, – говорит Михаил Петрович, – прывозыли подаянье зажиточные люды…, а голи пирикатной скико шло еи... .  А когда празник, бабушка говорыт, падводы едут, всех монастырь кормил. У их хватало всиго. У их трапезна була, столовая».
В монастыре было своё гончарное производство для изготовления глиняной посуды, прядильные и ткацкие мастерские.
В обители сёстры занимались иконописью. Жители Черномории покупали иконы когда посещали пустынь в дни престольных праздников, или во время говения. «Иконописцы женщины были. А учились, бабушка рассказывала, в Ставрополе, это молодые, а старые тут рисовали.
После разорения монастыря, игуменья спасала некоторые иконы, книги и хотела их оставить в доме Оноприенко (Бардик) Ксеньи Акимовны. «<...>, а бабушка: «забэры, забэры, атош прыдут и нас посадят». Тадаш маи хлопцы: «Та бабушка ну чош вы ни оставили...?», – «Мий внучок, та нам, кажэ, нам бы спать ни було дэ, нас бы поубывалы и всё».
«Бабушка рассказывала шо на какой-то празник обновлялися иконы. Старинькие иконы, а делались как новые. Монашки говорили, что это предвищает шо то нихорошее. Бабушка говорила, шо икона Казанская Божья Матирь обновлялась и ещё какая-то. И собиралися и всё молились Богу… шобы плохова ничё ни случилося».
Многие коммунары старого поколения не скрывали своих религиозных чувств по отношению к Святому Месту. «Были такие случаи. Идёт старушка мимо собора, оглянется кругом, не смотрит ли кто. Когда не смотрит, то она станет, перекрестится и пойдёт дальше». После размещения молодёжного клуба в стенах собора, Мария Потаповна Могиленко 1874 г.р. увещевала свою внучку: «Ты чего так зробыла, ты знаишь, дэ ты живэшь и в якэ ты здание ходышь, ты хоть понимаишь? – А шо я 6 лет <...>. –  Бабушка никогда ни ходила на наши утреники, на наши концерты, это она говорила богохульство, шо вы там танцуетэ и пляшитэ».
Когда разрушали величественный собор в 60-х гг., «нагнали столько трактаров сюда ДТ-54, самый сильный, цепляли за что-либо и растягивали…. Они не могли развалить стены».
Из оставшегося целого кирпича в 1963 г. в ст. Днепровской построили дом для специалистов колхоза имени Димитрова. Анна Васильевна Овчарова 1950 г. р., живёт в этом доме и с благоговением относится к этой постройке. По её мнению этот кирпич несёт в себе благодать и святость сакрального места: «И я настолько довольна… , кирпичи с того места где совершались молитвы».
В период оккупации члены коммуны в этом храме крестили своих детей. «Это румыны.<...>. Приказом пошли по дворам, у кого дети маленькие вот в это воскресенье привезём священника, будем крестить». Родители не возражали, «ныхто, вси ш вирылы в Бога и щас вси православни, вси, вси» – говорит Валентина Михайловна Тимошенко 1937 г.р.
Перед тем как развалить собор в 1961 г. коммунары разожгли костёр, чтобы сжечь иконы. Первый тракторист коммуны Чернявский Антон спас из огня икону Божьей Матери «Покров» и принёс домой, а Шкутков Илларион Ефимович спас две иконы: «Святая Троица», «Владимирская» икона Богоматери и литографию Свято-Михайловской Закубанской пустыни Кубанской области.
Нужно отметить, что коммунары, проживая в кельях монахинь, образы святых вынимали, оставляя лишь рамки от них. Как украшение на стенах продолжали висеть нетронутыми виды монастырей (литографии).
С 2005 г. на Святом Месте возобновлена традиция празднования престольного дня обители. Как и 83 года назад на праздник собралось многочисленные гости, был устроен крестный ход.
В настоящее время стекается множество паломников к историческому месту расположения Марие-Магдалинской женской пустыни, где покоятся многие из тех людей кто созидал здесь монастырь и служил в нём.
Таким образом, возрождена традиция празднования престольного дня с крестным ходом на Святом Месте.